Если бы сейчас перед этим совсем юным, амбициозным и очаровательным юношей находился тот, чья личность не существует уже более пяти лет, он бы спросил студента о том, насколько же он нуждается в одобрении со стороны, что готов поделиться своими размышлениями без страха и упрека с незнакомым ему человеком? Глупость с примесью максимализма или необходимость в признании правильности своих мыслей?
Однако перед ним стоял Генри Гросвенор, не изменяющий своей прошлой личности, по крайней мере, в строгости своих нарядов и все тех же очков, купленных как раз накануне этого занятий.
Он спустился со ступени кафедры, подойдя ближе к юноше, перебивая желание познать его еще ближе: в его глазах читалась сила, в словах разливалась мощь, которая так хотела вырваться наружу, но он сам огородил себя всяческими преградами, которые затрудняли реализовать полет его мысли в самые настоящие действия, и ему словно ничего не оставалось, кроме как рассуждать о тех, кого он считал в самом деле недостойными, вместо того, что направить свой гнев в нужное русло.
Знал ли этот мальчик, насколько он ценен? По-настоящему, искренне. Он мог стать великим юношей, как в этом мире, так и в том, который ему пока неведом. Он окружен понятиями удобства, когда комфорт является ничем иным, как стагнацией собственного бытия, и куда важнее обращать свою силу в более стоящее русло.
Однако все, что его сейчас беспокоит - перина помягче, да здание к университету поближе. Не ошиблась ли на его счет Матильда? В последний разговор с ней, она сказала, что ей буквально пришлось отдать мальчика обратно, в нем просыпалось, с чем она бы не смогла побороться. Конечно, этого не было сказано вслух, эта мысль промелькнула в ее голове, Генри же она выдала оболочку, что мальчик ей не подходил и вовсе был не от мира сего.
Не так давно он был у Бэгшот, в обличье сотрудника университета, который по поручению директора, собирал рекомендации на поступающих студентов. Матильда не была знакома с миром магглов настолько близко, поэтому воспринимала этот визит за чистую монету и поведала ему историю Иштвара Нильсона, не стесняясь сгущать краски. Поскольку она считала пришедшего магглом, она так и не сочла необходимым закрывать свое сознание от незваного гостя; чем Генри, разумеется, воспользовался.
- Юноша подает большие надежды, нам бы хотелось больше знать о его биографии. Ваши сведения чрезвычайно ценны, мисс Бэгшот. Нам бы не хотелось тратить бюджетные средства на того, кто этого не заслуживает.
- Он их заслуживает. Со всеми его недостатками, у него также много положительных сторон. Надеюсь, что он не разочаруется в выборе вашего высшего учебного заведения. Всего доброго.
Разговор был краток, но в нем было много полезной информации об Иштваре. В мыслях Матильды определенно много. Генри покинул ее дом в удовлетворительном состоянии, отметив про себя, что мисс Бэгшот было не по нраву говорить об этом мальчике. На самом деле, политика университета в расспросах о студентах имелась. Он не должен был вызвать абсолютно никаких подозрений, если бы даже Матильда решила проверить, было ли поручено некому мистеру Хайду прийти к ней с расспросами о перспективах Иштвара Нильсона. Секретарь директора подняла бы трубку и утвердительно сказала «да, мэм».
- Я видел тех, кем двигало непреодолимое желание показать себя. Заканчивали они весьма печально. - В данный момент он предпочел проигнорировать сообщение на пейджер парню, звук которого предполагал, что юноша будет спешить проститься с ним. - Вы любите вкусно поесть, молодой человек? - Вопрос был столь же риторический, как тот, с которого начал свой диалог студент с профессором. - Я говорю не о том количестве пищи, которая нам необходима для выживания, а именно о тех потребностях, которые присущи нашему эгоизму, когда ты предпочитаешь взять макароны, хотя у тебя лежит картошка, но ты пойдешь в магазин и купишь именно то, чего хочешь, или о потребностях того, о ком ты стремишься заботиться, и ты не поведешь в дешевую кофейню девушку, которая тебе нравится, а отправишься с ней в ресторан. - Генри допускал мысль, что юноша будет введен в заблуждение от слов профессора, поскольку абстракция его примеров была сродни ее простоте, а как выяснилось в этом мире то, что является простым сложнее всего понять. - Это лишь наши эгоистические потребности, перемешанные с тщеславием, которые приняты или даны этим обществом, по большей части для того, чтобы удовлетворить потребности других людей, которые на этом зарабатывают. Замкнутый круг. - Профессор подошел к юноше еще ближе, и опустил свой взгляд на пейджер, не так давно дававший о себе знать. - Мир состоит из товарно-рыночных отношений, и даже это приспособление говорит о том, что мы пользуемся этими возможностями для своего удобства. - Он вновь посмотрел на юношу, оценив взглядом его чистую, но достаточно изношенную одежду. - Мне показалось, что Вы куда выше этих потребностей, молодой человек. Мне было бы обидно признавать свою неправоту относительно тех студентов, в которых я вижу потенциал. Знаете, это еще называют профессиональной деформацией. - Мужчина отстранился от юного парня и направился за кафедру, забрать свой портфель, с таким видом, словно секунду назад между ними не возникало абсолютно никакого напряжения, и что ему самому было сложно контролировать себя в этот момент.
- В мире есть справедливость, юноша, никогда не сомневайтесь в этом. Сомневайтесь только в том, что Вы сделали для того, чтобы эту справедливость установить. - Есть много способов, которые бы помогли молодому человеку найти путь к тому, чтобы избавить себя от неудобства. То, о чем повествовал студент именно сейчас было ничем иным, как слабой попыткой вразумить тех, кому платят за эти удобства, что есть те, кто этих удобств действительно достоин. Слабая попытка в рамках одного человека, что никак нельзя было назвать не то, чтобы революцией, даже действием. Возможно, в силу своего возраста, юноша считал, что этого более чем достаточно, и что именно в этом проявляется самая вопиющая несправедливость на земле, по крайней мере, одно из ее проявлений, хотя его путь более длинный, и на его пути встретится еще немало таких битв, в которых победа будет зависеть не только от количества денег в кармане, а от усилий, которые ты приложишь, чтобы одержать победу. Ведь на самом деле, как бы сейчас он не корил тех, кто купается в деньгах, ему достаточно одного листа бумаги и грамотного подхода, чтобы повернуть исход дела в свою пользу. И, вероятно, один профессор, который неравнодушен к деятельности юноши, и который скажет пару слов директору о равном положении бедных и богатых, при условии, что у них исключительный ум и им негде жить. В конце концов, перспектива кадров должна занимать важную роль в развитии университета. - Полагаю, мы поняли друг друга. - В знак прощания с юношей Генри положил ему руку на плечо и слегка сжал его, в долю секунды отпустил и покинул аудиторию раньше молодого человека, позволив последнему проследить за его уходом.
***
Занятия по предмету, который вел Генри случались для юноши, с которым имел место быть такой длительный разговор, нечасто. Все-таки прикладной предмет не имеет такого значения и пару часов в неделю считалось достаточно для расширения кругозора. Генри Гросвенор же также не любил себя обременять бесцельным времяпрепровождением, поэтому брал дополнительные занятия по другим дисциплинам, это было куда лучше, чем выбираться в свет на пару часов в неделю и остальное время проводить дома. Сейчас, конечно, он больше отдавал предпочтение разработке собственных трудов, нежели преподаванию, но и в том он старался вкладывать себя в разумных пределах, и не страдать от скуки.
Прошла неделя с момента их разговора, как Генри узнал, что на стол директору упало прошение за подписью приличного количества студентов о том, чтобы им выделили места в корпусе при университете. Конечно, директор на совете, в который, как кстати, входил Генри Гросвенор, рассуждал о том, что данное прошение не может быть оставлено без внимания, и что придется затянуть потуже ремни бюджета и справиться с поставленной задачей, поскольку боялся, что прошение пойдет выше. Генри прекрасно знал, что ничего туго затягивать не нужно, в общежитие было достаточно мест, чтобы расселить часть студентов, указанных в прошении. Лучше всего, конечно, обеспечить их всех этим жильем, однако, чем больше дашь, тем больше они попросят в следующий раз. После пары часов обсуждений, было решено обеспечить жильем тех, кто не имел отрицательных отметок на протяжении всего обучения, и, если Генри не ошибался, в этот список вошел Иштвар Нильсон, тот самый способный мальчик.
Новость об этом быстро разлетелась по всему университету, и никто не связал это прошение с недавним разговором молодого юноши с профессором, кроме, вероятно, них двоих. Тем не менее, юноша не явился на следующую лекцию, в последующем и на семинар; Генри не видел его больше месяца, и если бы он не знал, что юноша избегает его, он бы сделал вывод, что удовлетворив свои потребности на уровне низменных желаний, он отправился покорять следующие.
Семестр подходил к концу и настало время выставления оценок. Каким бы прикладным предмет не был, по нему все же требовалось выставить оценку знаний студенту по итогам работы. И все те, кто посещал занятия Генри получили положительную оценку автоматом, поскольку Гросвенор не видел никакого смысла заострять внимание на себе и своем предмете, тем более, задавать кому-то лишние вопросы. Он предпочитал минимизировать личные контакты со студентами, в том числе, и многочисленные пересдачи, на которых каких только басен он не наслушался, и избавить себя от этого бремени - лучший подарок к Рождеству.
Он проводил линейкой по журналу и выставлял каждому оценку в заочном порядке, чтобы озвучить эти оценки на последнем семинаре, и избавить себя от заполнения зачетных книжек, останется только проставить подпись. Он остановился на фамилии Нильсона, помня о том, что только положительные оценки позволят студентам остаться в корпусах при университете. Иштвар был только на одном занятии профессора, и более он не видел его в аудитории, никакого посещения и никакой активности. Если рассматривать проставление оценки с точки зрения справедливости, о которой состоялся их последний разговор, Генри должен был поставить ему отрицательную оценку, тем самым, лишив его места в корпусе. Все же Иштвар в силу своего возраста все еще верил в честность, памятуя его последние слова, и Генри вывел пером «неудовлетворительно», поскольку только так он бы не рисковал потерять доверие этого юноши, как бы не были противоречивы его действия.
***
На проставление оценок явились абсолютно все студенты, в том числе, и сам Иштвар Нильсон. Генри объявил порядок заполнения зачетных книжек в конце занятия и по алфавиту, как было отмечено в его журнале, и стал зачитывать оценки.
- Иштвар Нильсон - неудовлетворительно. - он сделал едва заметную заминку, когда произнес оценку юноше. Он не стал обращать внимания на юношу, поднимая взгляд поверх своих очков, лишь продолжил оглашать всех оставшихся по списку.
Наконец, процедура была окончена. Каждый оставил на столе, за которым сидел профессор, свою зачетную книжку, чтобы тот оставил в них свой автограф. Генри кивал в ответ на пожелания ему замечательно провести рождественские каникулы и улыбался, желая студентам того же, он ждал, пока последний студент покинет аудиторию, чтобы проставить подпись, и передать эти книжки на кафедру, чтобы их смогли вернуть студентам обратно. Иштвар Нильсон покидал помещение последним, и, как успел заметить Генри, он не торопился уходить.
- Оставьте ваши документы на столе и можете быть свободны, юноша. - Нейтрально отозвался мужчина, памятуя о том, как задерживающийся студент предпочитал не посещать занятия Генри последний семестр. Кто он такой, чтобы ограничивать в желаниях такого молодого юношу, когда на свете столько прекрасного и интересного, нежели скучные занятия по языкам и литературе с примесью философии?
